Герасимова С.А., г. Тверь

Начало 1943 г. в истории Великой Отечественной войны связано не только с поражением вермахта под Сталинградом, но и с уходом немецких войск с территории ржевско-вяземского выступа и оставления ими опорных пунктов в центре советско-германского фронта, в первую очередь, города Ржева. Эти два события связаны самым теснейшим образом. Ржев и Сталинград объединяет не только географическое положение: оба города стоят на Волге, но один - в верховьях великой реки, другой - в её низовьях. Целый ряд событий военной истории этих городов разворачивался параллельно, и очень часто события эти напрямую влияли друг на друга.

В июле-сентябре 1942 г. советские войска стояли насмерть в Сталинградской оборонительной операции, а в районе Ржева в Ржевско-Сычевской наступательной операции они оттягивали на себя немецкие части с юга. В ноябре 1942 г. началась Сталинградская наступательная операция, в ноябре-декабре советские воины в верхней части ржевско-вяземского выступа вели смертельные бои, помогая тем самым наступлению на юге. 2 февраля 1943 г. Сталинградская битва завершилась пленением 9-й немецкой армии Паулюса, 6 февраля А. Гитлер из-за катастрофы под Сталинградом и отсутствия резервов разрешил отвести с территории ржевско-вяземского выступа часть войск группы армий “Центр”.

Сходство конкретных фактов поражает. Сталинградская оборонительная и первая Ржевско-Сычевская операции начались в июле, бои непосредственно в городах - в сентябре. Отношение руководства обеих воюющих сторон к боевым действиям вокруг городов было одинаковым: от наступающих требовалось во что бы то ни стало взять город, от обороняющихся - не отдать город противнику; взятие городов стал делом престижа для той и другой стороны. Командование сторон несколько раз назначало сроки взятия городов, например, Сталинграда - 20 октября, 10 ноября, Ржева - 31 июля-1 августа, 23 декабря. При неудачах поведение представителей сторон было тоже часто похожим: выражалось в нежелании видеть реальные вещи. Так, выступая в Мюнхене в начале ноября, Гитлер говорил: “Хотели овладеть Сталинградом, и нечего скромничать: он уже взят...”. Г.К. Жуков, побывав в 39-й армии Калининского фронта, 13 декабря 1942 г. наградил ее командование именными часами “за взятие города Оленино...”¹, который был освобожден только 4 марта 1943 г. Сходство было в характере боев: с сентября и там, и там шли уличные бои, в ожесточенности боевых действий, в больших потерях сторон.

Разница была в том, что Сталинград защищали советские воины и не отдали его противнику, а Ржев обороняли солдаты вермахта и не уступили своих позиций даже в периоды самых активных наступательных действий советских войск. В Советском Союзе слово “сталинградцы” означало людей, с честью выполнивших солдатский долг, в Германии в годы войны то же самое означало выражение “ржевский воин” (Rshew-Kдmpfer)².

Но эти факты - не главное в схожести военной истории названных городов. Главное то, что и Сталинград, и Ржев стали символами и дали названия двум жестоким и кровопролитным битвам Великой Отечественной войны. Но если о Сталинградской битве знают все, то существование Ржевской битвы приходится доказывать.

Начать доказательства можно с периодизации Московской битвы. Её окончание датируется 20 апреля 1942 г. - завершением Ржевско-Вяземской стратегической наступательной операции. Но неудачное проведение и незавершенность этой операции при подведении итогов битвы за Москву, как правило, игнорируются. Основным итогом Московской битвы называются успешные результаты декабрьского контрнаступления советских войск. И это ещё раз подтвердило большое число исследований и публикаций, появившихся к 60-летию битвы за столицу. Не логичнее ли, в таком случае, окончание ее датировать завершением Московской наступательной операции? В этом случае следующие четыре крупные наступательные операции советских войск в районе ржевско-вяземского выступа: Ржевско-Вяземская 1942 г., две Ржевско-Сычевские летом и зимой 1942 г., Ржевско-Вяземская 1943 г. просто классически укладываются в параметры определения “битвы”. В настоящее время “битва” определяется как “совокупность одновременных и последовательных наступательных и оборонительных операций стратегического и оперативного масштабов на важнейших направлениях или ТВД для достижения решающих политических и военно-стратегических целей на определенном этапе войны”³.

Названные операции, а также проводимые между ними фронтовые, армейские операции и есть совокупность операций стратегического и оперативного масштабов. Они проводились практически на одной территории (на территории Калининской, Смоленской, Московской, Тульской и др. областей), силами одних и тех же фронтов - Западного и Калининского, которым иногда помогали соседние фронты. Хотя задачи операций бывали разными, все операции преследовали одну цель - нанести поражение центральной группировке противника. Не считать эту цель не стратегической не логично: ликвидация опасности для столицы, лишение противника удобного плацдарма вблизи главного города страны, в центре советско-германского фронта, за который так упорно держалось командование вермахта - это ли не стратегическая цель!

Трудно отрицать и то, что центральное, особенно московское, направление и в 1942 г. было стратегическим хотя бы потому, что обе стороны весь год и в начале 1943 г. держали здесь треть своих войск.. Только в августе 1942 г., когда в низовьях Волги шли жестокие бои, в центре, в районе выступа, находились войска девяти советских армий, из них вели активные наступательные бои войска шести армий двух фронтов. С немецкой стороны на 1 августа 1942 г. здесь находилось более двадцати дивизий 9-й пехотной и 3-й танковой армий группы армий “Центр” и их число с началом Ржевско-Сычевской операции увеличилось. Более того, в ноябре 1942 г. все соединения группы армий “Центр” были немецкими и составляли 41% всех дивизий вермахта на Восточном фронте. Внимание советского командования к названному участку фронта было постоянным. По словам С.М. Штеменко, “центральный участок советско-германского фронта всегда привлекал к себе повышенное внимание и Генерального штаба, и Ставки. Здесь нам противостояла наиболее сильная из группировок противника - группа армий “Центр”. Враг... продолжать угрожать Москве с выдвинутого далеко на восток ржевско-вяземского выступа…”⁴.

Нельзя согласиться и с тем, что вторая Ржевско-Сычевская операция, в которой участвовали войска восьми армий двух фронтов оценивается как фронтовая. И уж совсем непонятно, почему Ржевско-Вяземская операция 1943 г., в которой участвовали войска Западного и Калининского фронтов в полном составе, на той же самой территории и с той же самой целью, что и Ржевско-Вяземская операция 1942 г., не считается стратегической.

Наконец, итогом завершающей битву Ржевско-Вяземской операции 1943 г. было достижение важного военного: плацдарм центральной немецкой группировки войск у Москвы был ликвидирован, и политического: наконец-то города, которые советские войска так долго не могли отнять у противника, стали снова советскими, в то время как Сталинград противник так не смог взять, результатов.

Все эти факты показывают, что военные действия в районе ржевско-вяземского выступа в 1942 -1943 гг. были не простыми боями, не просто не связанными между собой операциями, а, если опираться на существующий категорийный аппарат, битвой. Причем битвой, по продолжительности, по количеству сил в ней участвовавших, по общим потерям с советской стороны, превышающей Сталинградскую битву⁵. Но если Сталинградская битва стала триумфом Советских Вооруженных Сил, то победа при ликвидации ржевско-вяземского выступа была неполной: немецкие войска ушли отсюда сами и были использованы командованием вермахта на других участках фронта уже в феврале ⁶. А если вспомнить, что общие потери Советских Вооруженных Сил только по официальным данным, только в четырех названных операциях составили более 1300 тыс. чел., и то, что военные действия на этом участке фронта осуществлялись под командованием известнейших советских полководцев - Г.К. Жукова, И.С. Конева и др., станет понятно, почему сегодня существование Ржевской битвы приходится доказывать.

_________________________________________

1.Цит. по кн. Д.Проэктор. Агрессия и катастрофа. М., 1972. 2-е изд. С. 447; См. В.Р. Бойко. С думой о Родине. М.,1983. С. 48.

3. Военная энциклопедия. В 8 томах. М.,1997. Т.1. С.469.

4. Д. Муриев. Некоторые аспекты советской военной стратегии в Московской битве//Военно-исторический журнал. 1971. № 12. С.12; История второй мировой войны 1939-1945. В 12 томах. М.,1975.Т.4. С.305, 307; Т.5. С.25, 113,143; 1976. Т.6. С.34, 35, 142; В.В. Гуркин. “Марс” в орбите “Урана” и “Сатурна”// ВИЖ. 2000. № 4. С.15; Сборник материалов по составу, группировке и перегруппировке войск фашистской Германии и войск бывших ее сателлитов на советско-германском фронте за период 1941-1945 гг. М.,1956. Вып.2-й. С.102; С.М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. М.,1981. Кн. 1. С. 167.

5. См. С.А. Герасимова. Военные действия в районе ржевско-вяземского выступа в январе 1942 - марте 1943 гг.: Ржевская битва. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Тверь, 2001. С.19.

6. С.М. Штеменко. Указ соч. С. 169.